Интересная и непростая задача - пытаться описать словами то, что рождает в первую очередь смутные ощущения. Я очень люблю человеческие голоса, люблю в них вслушиваться, пытаться распробовать. Правда, когда описываю, слова, обозначающие непосредственно тембр звука, быстро заканчиваются, и я начинаю тянуть характеристики из осязанмя, вкуса, чтобы передать впечатления поточнее и, честно, я не знаю, насколько много тащу из своего восприятия человека в целом в восприятие особенностей его голоса, и какое именно ощущение здесь первое, а какое подтягивается и приравнивается следом. Тащить ли это в текст - я в раздумьях.
дальше психоделика
Ввиду того, насколько вторично для меня зрение, мы, люди, как колыбельки, сосуды для собственных голосов. Восприятие голоса как тонкого сочетания внешнего, исключительно биологического, и внутреннего, эмоционального. То, что часто присутствует рядом со мной, я слышу как-то так:
Голос звонко-медный, яркий, бодрящий, могущий показаться резким и диссонансным, но только при неумелом поверхностном подходе.
Голос тягучий, густой, при этом свежий, вкусный, как хороший сбитень, верно сочетающий яблочно-ягодную свежесть и пряность приправ.
Голос, как капли воды в древнем, давно опустевшем каменном дворце, прохладный, серьёзный, отдающий оттенками таинственных историй, известных только ему. В него нужно чутко вслушиваться, затаив дыхание, и тогда можно расслышать грандиозную симфонию.
Голос шерстистый, более густой, тёплый и надёжный, чем если бы он был просто пушистым. Здесь же ассоциации добротной густой шерсти, в которую приятно прятать пальцы, тёплого надёжного подшёрстка и холодных тяжёлых лап, которые явно были в каких-то очень интересных местах, а сейчас совершенно внезапно и спонтанно оказались на твоих плечах, заставив изумлённо пискнуть, но, конечно, не расстроиться.
Голос, похожий на старую вытертую замшу, на первый взгляд неприметную, но такой взгляд ошибочный, потому что речь о добротной надёжной вещи, сделанной на века и видевшей немало, впитавшей в себя много жизненных и бытовых историй.
Голос-маяк, широкими полосами света пронзающий небо на огромные расстояния, незаменимый, чтобы ориентироваться в бурю или в глухой пасмурной темноте.
Голос пуховой, как большая мягкая подушка, но при этом довольно рыхлая, и с некоторым удивлением ты проваливаешься в её глубины.
Голос удивительно мягкий, как старая кожаная куртка, со стороны обманчиво неприветливая, а на ощупь поразительно тёплая и приятная, возможно, тяжёлая, но гарантированно не способная пропустить никакую сырость или пронзительный ветер.
Голос позвякивающий, как ярко раскрашенные бубенчики, причём, ощущение случайности и непроизвольности звука. Будто прозвенит, ойкнет и со смущением изумится, что это он тут только что звенел, когда сам не ожидал.